Давно заметил в советских фильмах 60-70-80-х годов одну странную особенность. Причём в самих кинолентах эта особенность таковой вовсе не считается: авторы ведут повествование так, будто всё нормально, всё так и должно быть. Хотя здравый смысл должен подсказывать: да нет же, это ненормально, так быть не должно! Но так есть (по ходу фильма), и оно подаётся как нечто само собой разумеющееся. Что я имею в виду? А вот смотрите. Прям сразу на конкретных примерах – для большей наглядности и чтобы не быть голословным. Давайте рассмотрим главных мужских персонажей из кинокартин той поры. Вот навскидку, самых известных и популярных. Женя Лукашин из «Иронии судьбы…», Юрий Деточкин из «Берегись автомобиля!», Нестор Петрович Северов из «Большой перемены», Анатолий Новосельцев из «Служебного романа», Платон Рябинин из «Вокзала для двоих», Андрей Бузыкин из «Осеннего марафона», Евгений Трошкин из «Джентльменов удачи», Семён Семёныч Горбунков из «Бриллиантовой руки», студент Шурик из «Приключений…» имени себя и многие другие – может, кто-то ещё вспомнится по ходу дела. Что их всех объединяет по большому счёту? А то, что все они – сраные интеллигентишки, мягкотелые хлюпики, безвольные «тряпки», робкие недотёпы, наивные размазни. Некоторые неженаты, потому что не решаются на этот шаг (Лукашин, Деточкин, Северов), часть из них – в буквальном смысле «маменькины сынки»: будучи взрослыми мужиками, они живут со своими старенькими мамами (Лукашин, Деточкин, Трошкин). При этом в делах сердечных, что характерно, им нередко противостоят куда более мужественные, более «альфо-самцовые» соперники (Ипполит в «Иронии…», Ваня Федоскин в «Перемене», проводник Андрей в «Вокзале…»). Но, несмотря на свои явно более выигрышные позиции, эти «альфачи» в итоге теряют своих женщин, потому что те по ходу фильма выбирают перечисленных выше слюнтяев: Полина в «Большой перемене» уходит от несомненно крутого Вани Федоскина к Нестору Петровичу, Надя Шевелёва в «Иронии судьбы…» предпочитает Женю Лукашина явно более успешному Ипполиту, официантка Вера в «Вокзале для двоих» влюбляется в пианиста Рябинина и бросает усатого героя-любовника Андрея (в исполнении Никиты Михалкова), Бузыкин в «Осеннем марафоне» при всей своей мужской заурядности компостирует мозги аж сразу двум женщинам – своей жене и своей любовнице, Шурик в итоге получает Нину, которая отказывает куда более перспективному товарищу Саахову, водительница троллейбуса Люба постоянно выручает Деточкина, в которого безответно влюблена… Только Семён Семёныч Горбунков демонстрирует в этом смысле «облико морале» (женат, с детьми, живёт в семье), но при этом всё равно продолжает на протяжении всего фильма оставаться лошарой уругвайским. У меня лично уже давно возник вполне закономерный вопрос: почему? Почему так? Почему в советских фильмах так много соплежуев? Отдельно замечу, что авторы фильмов (сценаристы, режиссёры) вовсе не стремятся показать этих персонажей несостоявшимися людьми, неудачниками – наоборот, они явно симпатизируют всем этим рохлям, изображают их если не «героями времени», на которых следует равняться всем остальным в качестве примеров образцового мужского поведения, то по меньшей мере изображают их как таких типичных, обычных людей. И эта авторская симпатия поневоле передаётся нам, зрителям: никто даже сейчас не воспринимает этих безынициативных, «не умеющих жить» простофиль как каких-то отрицательных, несимпатичных персонажей. Итак, что мы можем по итогу резюмировать? Вот такие два вопроса возникают лично у меня: 1. Почему в советских фильмах так много мужских персонажей – затюканных интеллигентных тихонь? 2. Почему они всё равно всем нам симпатичны чисто по-человечески, хотя явно не «альфачи» и не «победители по жизни»? Сразу скажу, что по первому вопросу я успел погуглить и знаю по нему мнение наших же отечественных кинокритиков. Однако мне интересно ваше мнение узнать. Ну и по второму вопросу тоже, разумеется. Что скажете, друзья?